Сегодня в Москве пройдет XXII съезд Ассоциации российских банков (АРБ), которая в этом году празднует двадцатилетний юбилей. За эти годы банковская отрасль изменилась до неузнаваемости. О том, что произошло в банковском секторе, его отношениях с государством, о финансовой конкуренции президент АРБ ГАРЕГИН ТОСУНЯН рассказал корреспонденту РБК daily ЕКАТЕРИНЕ БЕЛКИНОЙ.
— Как за прошедшие двадцать лет изменилась Ассоциация российских банков?
— За это время в стране многое существенно изменилось, и мы здесь не являемся исключением. В момент создания в ассоциацию вошли 65 членов — молодые банки, руководители которых понимали, что им нужно сформировать единую позицию, решать системные проблемы и отстаивать свои интересы. Объединение было необходимо, в том числе чтобы защищать отдельные кредитные организации в случае возникновения каких-либо коллизий. Справедливости ради скажу, что на стадии становления ассоциация не очень-то воспринималась ЦБ и другими ведомствами. Но постепенно отношение к нам менялось, и сейчас мы являемся их важным партнером на законотворческом рынке. Ныне, напомню, в АРБ входит более 700 членов, в том числе почти 550 банков. С точки зрения объемов работы и выполнения своих функций ассоциация качественно изменилась. Мы обросли инфраструктурой: с участием АРБ были созданы и успешно действуют Национальное бюро кредитных историй, Национальный банковский журнал, АРБ-ТВ, интернет-проект. Ассоциация также создала институт финансового омбудсмена и многое другое. Мы стараемся защищать корпоративные интересы, связанные с кредитным рынком, устранять системные проблемы — это относится к проекту Национальной платежной системы, банкротству граждан, потребительскому кредитованию, мобильным платежам и терминалам. Очень важно, что ассоциация использует в своей работе принцип «круглого стола»: все актуальные вопросы обсуждаются на заседаниях совета АРБ и комитетов — а их более 30. Все банки могут принять участие в разработке общей позиции АРБ. «Круглый стол» подразумевает участие равных партнеров. Конечно, на съездах АРБ такой стол мы установить не можем, поскольку в нем каждый год участвует более тысячи человек. Но сам принцип равенства главенствует и на заседаниях этого высшего органа ассоциации.
— В 90-е годы банки были довольно специфичными. Каждый имел свою крышу, конкуренция была на грани фола, сейчас же банки стали намного цивилизованнее. Тем не менее конкуренция остается. Как это позволяет банкам общаться в рамках ассоциации?
— Когда люди занимаются делом, у них хватает мудрости, чтобы скоординироваться и пройти серьезный эволюционный путь. В 90-е годы конкуренция была не более жесткой, а более, я бы сказал так, хулиганистой, сейчас же мы наблюдаем конкуренцию экономическую. На старте ассоциации уровень амбиций участников был, конечно, разным. Я пришел в АРБ как представитель молодого Технобанка, а к тому моменту в ассоциации были «монстры», существовавшие уже пару лет. Эти банкиры ездили с водителями и джипами с охраной, я же сам был за рулем — иногда, кстати, и сейчас так делаю. Некоторые приходили в ассоциацию с «распальцовкой», и на учредительном съезде я спросил: «Мы собрались, чтобы объединяться или чтобы кто-то, уничижая других, реализовал собственные амбиции?» Потому меня, видимо, и избрали в совет ассоциации, и затем я стал вице-президентом. Конкуренция никак не мешает объединению в рамках АРБ, у нас гораздо больше проблем с внешней средой — с неурегулированным законодательством, с ведомствами, чем с внутренними проблемами. Единство мнений членов ассоциации можно показать на многих примерах, в частности в сфере залогового законодательства: какая бы ни была конкуренция между банками, они заинтересованы в регулировании учета залогового имущества. Также все банки, независимо от конкуренции, заинтересованы в добросовестной работе правоохранительной системы именно по ее назначению, а не как системы крышевания. Есть общий интерес и к качественной работе судебной системы. Проблемы госучастия, размера капитала банка, иностранного участия в капитале до сих пор остаются актуальными вопросами для всей системы, хотя по ним есть разные точки зрения. В прошлом году, когда обсуждались поправки в закон «О связи», которые позволили бы любому лицу осуществлять платежи и развалили бы всю банковскую систему, нам было не до бодания друг с другом, и, забыв все противоречия, мы стали оспаривать нежелательные изменения. Отношения в ассоциации подобны семейным: у разных банков могут быть претензии друг к другу, но члены АРБ объединены общими целями.
— У ассоциации есть консолидированная позиция по поводу проведения Visa- и MasterCard-платежей внутри страны?
— Нет этой проблемы, никто не будет запрещать международные платежные системы в России.
— Недавно глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко заявил, что передача банками долгов коллекторам не соответствует Гражданскому кодексу. Каково ваше отношение к этой позиции?
— Права требования передаются на аутсорсинг исключительно в рамках Гражданского кодекса. Конечно, нельзя закрывать глаза на то, что некоторые сомнительные организации под брендом коллекторов начинают осуществлять недобросовестную деятельность, — таких надо «выжигать каленым железом». Это даже больше в наших интересах, чем в интересах Роспотребнадзора. Подобные недобросовестные компании дискредитируют понятие кредита и кредитной организации. Цивилизованность должна быть в приоритете у каждого участника рынка, но сама коллекторская деятельность вполне законна — ее планируется закрепить в законе «О коллекторской деятельности», о запрете такого вида деятельности речи не идет.
— Применяет ли сама ассоциация меры воздействия к участникам рынка, которые недобросовестно работают с должниками?
— Мы очень жестко реагируем на подобные случаи. Однажды мы с Геннадием Онищенко проводили совещание, где было продемонстрировано письмо к должнику: на конверте и на письме был нарисован череп с костями. Мы специально установили авторов, чтобы предать эту организацию анафеме и предупредить банки, что нельзя работать с этой компанией. Также недопустимы ночные звонки и третирование граждан. Как-то раз несколько лет назад я отправил письмо в один банк, некорректно ведущий себя с заемщиками. Тот в ответном письме указал, что АРБ не надзорный орган, а организация, защищающая интересы банков. По телефону я пояснил главе банка, что это проблема не его одного, а всей системы, и сказал, что, если банк не согласен с нашими замечаниями, мы можем разместить переписку между АРБ и кредитной организацией на нашем сайте. Тут же в банке пояснили, что просто неправильно поняли нас и просьбы АРБ переговорить с клиентом будут учтены. Финансовый омбудсмен Павел Медведев сейчас часто решает вопросы с ущемлением прав заемщиков напрямую с банками, и они идут навстречу.
— Как вы относитесь к тому, что с каждым годом число банков будет уменьшаться из-за увеличения требований к размеру капитала?
— Лично я к этому отношусь негативно. Цель ужесточения требований к капиталу — именно уменьшить количество банков, и она не оправданна. А целью должно быть максимальное удовлетворение спроса на банковские услуги и повышение их качества. При российском уровне развития дорог и прочей инфраструктуры, при низких доходах населения стыдно говорить о том, что банки должны иметь мировой масштаб. Маленькие банки работают с реальным бизнесом и с реальными людьми. Региональные банки зачастую наиболее устойчивы и порядочны, потому что там очень хорошая обратная связь. Эти банки не хватают звезд с неба, но они удовлетворяют тот уровень потребностей, который есть у их клиентов. Неужели, убирая маленькие банки, мы обеспечим развитие малого и среднего бизнеса, разве он пойдет к банкам-гигантам? Люди всегда обращаются в финансовую организацию, масштаб которой соответствует размеру бизнеса заемщика. Как можно в глубинке требовать существование лишь банков с миллиардом или 300 млн руб. капитала? Но это мое мнение, а в ассоциации есть разные точки зрения. Среди крупных кредитных организаций многие понимают, что необходимы разные масштабы банковского бизнеса. Есть и такое мнение: все, кто меньше нашего банка, не нужны. Это уже культура общества, так себя ведут и на дорогах: я еду на большом лимузине, а все остальные участники дорожного движения — это «мелочь пузатая», которая мне только мешает.
— Что же, по-вашему, надо делать для повышения капитализации банков?
— Нужно дать инвесторам экономические стимулы. Сейчас рентабельность банковского бизнеса низка, а риски высоки, поэтому инвестировать в троллейбусные парки, такси и колбасное производство зачастую проще. Корень медленной капитализации надо искать в экономике. Тезис о большой криминализации малых банков неразумен. Считается, что криминал может дешево купить маленький банк и проводить через него незаконные операции. Такая возможность действительно есть, но при необходимости криминал за деньгами не постоит и купит банк большего масштаба. Согласитесь, что для крупных финансовых махинаций и банк нужен покрупнее. Практика показывает, что нарушения связаны не с масштабами банка, а с отдельными криминальными действиями. Зачем нам столько надзорных и правоохранительных органов, если при этом нельзя остановить деятельность банка, купленного для проведения афер? Бандиты часто пользуются машинами при осуществлении преступлений, но мы же не запрещаем ездить на автомобилях. Чтобы замести следы, преступники часто используют дешевую машину, от которой можно избавиться. Тем же, кто ездит на крупных дорогих машинах, удобнее убрать с улиц «Жигули», но владельцы дорогих автомобилей не думают о том, что со своей лихой манерой езды они бывают гораздо опаснее водителей дешевых машин. Недорогие «Лады» ведь не запрещают, не нужно запрещать и маленькие банки.
— Что вы думаете о неравной конкуренции государственных и частных банков?
— Проблема очень актуальна. У нас маниакальное стремление к концентрации капитала. Субординированные кредиты в свое время были предоставлены 46 банкам, к беззалоговым аукционам допустили около двухсот. Это был инструмент не для общего, а для ограниченного рефинансирования, так что проблема конкуренции с госбанками стоит остро. Но в Стратегии развития банковского сектора до 2015 года предусмотрена необходимость постепенного уменьшения присутствия государства в банковской сфере. На словах озвучивается такой тренд, а на деле мы пока видим все большую централизацию. Надеюсь, правильные декларации начнут когда-нибудь реализовываться.
— Приватизация госбанков и постепенное снижение доли государства ниже контрольной как-то улучшат ситуацию?
— Если доля государства в госбанках будет ниже контрольной, это окажет существенное влияние на улучшение конкурентной среды. Если же пакет будет выше контрольного, ничего не изменится.
— Сейчас готовятся поправки в закон, которые ужесточат ответственность недобросовестных руководителей и собственников банков. Как вы считаете, это позволит эффективно бороться с нарушениями законодательства в банковской сфере?
— В законе должно быть очень четко регламентировано, в каких случаях собственников можно привлекать к ответственности. Если владелец не принимал решений, связанных с сомнительными действиями банка, будет странным наказывать этого человека. Если на совете директоров собственник принимал стратегические решения, а исполнительные органы банка потом проводили аферы, акционер должен нести ответственность в зависимости от вклада его решения в дальнейшие события. Наказывая собственников просто за факт владения банком, мы столкнемся с тем, что никто не будет вкладывать деньги в их капитал. Мы говорим о необходимости капитализации, но пугаем владельцев так, что, кроме государства, среди них просто никого не останется. А в случаях махинаций банков с госучастием, выходит, надо отправлять в отставку все правительство?
— Есть ли какие-то решения, которые ассоциации пока не удается воплотить в жизнь?
— Очень много пожеланий связано у нас с введением долгосрочных безотзывных вкладов, сейчас наконец до этого дозрели. Много вопросов связано с тем, что рекомендации надзорного органа носят характер советов, а не обязательных предписаний. Часто территориальные управления ЦБ требуют от банков неуклонного исполнения рекомендаций регулятора. Актуален также вопрос с отменой контроля за кассовой дисциплиной клиентов — этот пункт уже вошел в Стратегию развития банковского сектора до 2015 года. Есть масса нерешенных проблем, мы сейчас одновременно работаем над 35 законопроектами, не по каждому из них пока удается убедить оппонентов.
— Есть ли перспектива объединения Ассоциации российских банков с ассоциацией региональных банков «Россия»?
— Идея консолидации усилий для лоббирования интересов системы ненова и неплоха, потому что ассоциативное дублирование бессмысленно. Мы — интеграторы, задачи и цели надо решать совместно. Некоторые банки в свое время решили, будучи членами АРБ, на всякий случай войти и в региональную ассоциацию — вдруг что-то не понравится, и свою позицию можно будет провести через другую ассоциацию. Консолидация — важная задача, но она не должна решаться насильственным путем — мы никогда никого не будем заставлять и уламывать. Это должен быть добровольный шаг всех участников процесса. Тут есть некоторая коллизия, несколько крупных банков в свое время решили иметь параллельную площадку, потому что в АРБ тебе не всегда дают протащить свою линию. Это не есть недостаток АРБ, а скорее ее достоинство, которое не все оценивают должным образом.
— Не хотелось бы вам вернуться поработать в банк?
— Нет, я не понимаю, как можно выдерживать такие стрессы и такую нагрузку — это ужасно. Потому так азартно и с энтузиазмом стараюсь решать системные вопросы банкиров. Подавляющее большинство из них, нормальных, здоровых, ответственных, честных людей, порой вызывают у меня сострадание, поскольку это тяжелейший стресс. По каждому поводу банку может предъявлять претензии кто угодно, от санэпидемстанции до участкового.
— А в государственные органы вы бы не хотели пойти?
— Нет, коридоры власти — это не для меня. Там есть понятие вертикали, оно главенствующее. Я же привык к работе по горизонтали, я готов с уважением относиться к вышестоящим организациям и руководителям, но не готов работать там. Родители научили меня уважать всех, но ни под кого не прогибаться.
Ссылка на статью
