Останется ли Россия сырьевым придатком, развернувшись на Восток, и как оздоровить экономику
«За последние 13 лет наше государство прокредитовало западную экономику на 1 триллион долларов. Куда уходят деньги? Я берусь утверждать, что главной целью политики Банка России является не стимулирование инвестиций, а обслуживание интересов валютных спекулянтов», — заявил под занавес Московского экономического форума академик РАН Сергей Глазьев. О том, стоит ли оставлять финансовую власть в РФ за правыми либералами, как ЕГЭ мешает подготовке кадров для промышленности, чему стоит поучиться у Китая и какую роль в развитии культуры отводят бизнесменам, — в материале «БИЗНЕС Online».
«Россия экспортирует сырье, то есть снова встраивается в новый центр мировой экономики в качестве сырьевого придатка»
В столице России на этой неделе состоялся 7-й по счету Московский экономический форум (МЭФ). В течение двух дней, 4–5 апреля, сообщество экспертов России и зарубежья обсуждало важные аспекты развития современного миропорядка. На повестке дня стояли вопросы культуры, образования и даже дискуссия о природе когнитивных и информационных войн. Однако главной темой форума стало развитие экономики в текущих непростых условиях. «После мирового кризиса 2008 года уже было понятно, что Юго-Восточная Азия становится центром нового мирохозяйственного уклада, и стратегическое партнерство с Китаем дает нам возможность подключиться к ядру формирования этого нового мирохозяйства», — отметил в ходе заключительной пленарной дискуссии форума академик РАН Сергей Глазьев. По его словам, пандемия и нынешняя ситуация на фоне спецоперации существенно ускорили сдвиг в сторону формирования ядра нового мирохозяйственного уклада в Юго-Восточной Азии, о котором эксперты впервые заговорили еще 10 лет назад. В течение последнего года структура торговли Евразийского экономического союза резко поменялась, и дружественные страны прибавили 13% импорта, при этом заметно выросла доля Китая в структуре импорта ЕАЭС. Такие тенденции, как полагает Глазьев, будут иметь долгосрочный характер. «Система управления, которая в Китае сложилась, — сочетание стратегического планирования государства и рыночной конкуренции. Центральный банк Китая делает как учили классики денежной теории — он создает максимально благоприятные условия для наращивания инвестиций. Поэтому в Китае монетизация экономики под 200 процентов, что в 2 раза выше, чем в Америке. Ну и темпы роста в течение всех 25 лет втрое превышали темпы роста западных экономик», — добавляет академик РАН.
Не секрет, что Россия в силу ряда обстоятельств форсированно перестраивает экономические связи на восток и юг. По мнению Глазьева, важно подумать и о том, с чем именно страна приходит на эти рынки. «Вот структура нашей торговли. По отраслевой структуре экспортируем сырье в Китай и в Индию, импортируем машинное оборудование. То есть встраиваемся в новый центр мировой экономики также в качестве сырьевого придатка, как было раньше, после развала Советского Союза», — посетовал академик РАН. При этом структура торговли с Китаем даже хуже, чем с ЕС, считает Глазьев, поскольку доля сырья стала еще выше, чем была ранее.
«При благоприятной макроэкономической политике, дешевых кредитах, которые нужны для пополнения оборотных средств предприятия, при грамотной политике стимулирования государственного инвестиционного спроса мы можем удвоить темпы роста нашей промышленности, 8–10 процентов роста не предел», — заявил спикер. С уходом европейских компаний и общим сокращением импорта из Европы в России освободилось около 25% рынка. «Потенциальные возможности экономического роста есть. Не все можем заместить, но, по оценкам наших экспертов, порядка 70–80 процентов того, что мы импортировали из Европы, мы могли бы производить сами», — заметил Глазьев. Он также уточнил, что, пока предприятия реального сектора не имеют доступа к кредиту и возможности наращивания производства ограничены собственными доходами, нам не удастся создать свободные производственные мощности. Для этого сегодня необходимо многократное расширение целевого кредитования под низкие процентные ставки. «У нас есть вилка — плюс 20 процентов возможности прироста экономики за счет импортозамещения со стороны спроса и порядка 40 процентов прироста со стороны предложения. Это гигантские возможности для экономического роста. Мы и критиковали прогнозы мирового банка МВФ (международного валютного фонда), которые нам давали минус 12 процентов год назад. Сегодня у нас минус 1,5 процента, и говорят, что это хорошо. Но извините, минус 1,5 процента при возможности иметь плюс 8, плюс 10 процентов каждый год. Об этом не говорится», — резюмировал академик РАН.
По мнению Глазьева, причина провала российской экономики кроется в том, что страна в настоящее время остается донором мировой финансовой системы. «Всего наше государство прокредитовало западную экономику за последние 13 лет на 1 триллион долларов. Куда уходят деньги? Я берусь утверждать, что главной целью политики Банка России является не стимулирование инвестиций, а обслуживание интересов валютных спекулянтов», — сказал Сергей Юрьевич. Исправить ситуацию смогла бы благоприятная макроэкономическая политика. В первую очередь речь о целевых кредитах под государственный приоритет. Также для инвестиций средств в экономику важен стабильный курс национальной валюты. «Мы могли бы иметь стабильный курс уже порядка 10 лет. Мы вышли на нынешний уровень валютного курса в 2014 году, но желание отдавать огромную прибыль валютным спекулянтам мешало зафиксировать курс рубля, — отметил спикер. — Главная причина наших бед и стагнации экономики страны не санкции Запада. Их вес в стагнации экономики составляет не более 20 процентов. И 80 процентов — это политика денежных властей: на 60 триллионов рублей недопроизведенной продукции примерно 25 триллионов рублей несделанных инвестиций и 1 триллион долларов утечки капитала».
«Проблема в следующем — у нас весь верх власти, особенно финансовой, занимают правые либералы. Причем, если вы посмотрите, Силуанов и Набиуллина являются исполнительными директорами МВФ и строго выполняют установки МВФ в части кредитно-денежной политики», — высказался первый заместитель председателя комитета ГД ФС РФ по труду, социальной политике и делам ветеранов Николай Коломейцев. Главной проблемой всех отраслей экономики он назвал недопуск реального сектора к финансовым ресурсам. По мнению спикера, в стране сегодня есть 130 трлн рублей в ресурсах, которые можно использовать. Однако при сверхвысоких ценах на нефть вместо инвестиций в производство в России снижают процентные ставки. «Милтон Фридман (нобелевский лауреат) говорил: „Если монетизация вашей экономики ниже 50 процентов, вы самоубийцы“, — напомнил Коломейцев. — Фактически либеральная команда убила все ростки, которые способствовали инвестициям». Обращаясь к собравшимся, он уточнил, что Китай сегодня самостоятельно субсидирует экспорт и модернизацию. В России же картина диаметрально противоположная. «Наступил кризис 2008 года, и что сделала Набиуллина? Она резко подняла процентные ставки, заботясь об инфляции», — сказал Коломейцев. Припомнил спикер и последствия работы Анатолия Чубайса, который вместе со своей командой «убил» 80 тыс. предприятий. «Россия за 30 лет добавила энергомощностей всего на 0,4 процента. О каких индустриализациях можно говорить, если у вас состарившиеся энергетические мощности и нет никаких программ модернизации?» — сокрушался он.
«Около 60 процентов учащихся ежегодно уходят из школы после 9-го класса, опасаясь ЕГЭ, но промышленности от этого не легче»
Другая проблема, которая оставляет заметный отпечаток на экономике страны, — нехватка кадров в промышленности. По признанию первого заместителя председателя комитета ГД РФ по науке и высшему образованию Олега Смолина, этот вопрос на неделе обсуждался в Госдуме. По мнению депутатов, для решения проблемы необходима смена идеологии. «9-й год говорим об импортозамещении. На наш взгляд, пора поменять идею на новую индустриализацию», — высказался Смолин. Новая индустриализация, по его мнению, должна ориентироваться на новый технологический уклад, и она предполагает интеграцию науки, образования и производства.
«Кадровая база закладывается в школе. В современной России серьезные проблемы с подготовкой в области естественных и математических наук. По сравнению с советским учебным планом, математика, физика, химия и биология сокращены от 14 до 43 процентов», — подчеркнул спикер. Он предположил, что современный учебный план в большей степени ориентирован на тех, кто в конечном итоге будет работать за рубежом или в иностранных компаниях. Кроме того, как уточнил Смолин, уровень сложности профильного ЕГЭ по математике вызывает у ряда университетов проблему недобора абитуриентов. «Мы многократно предлагали законопроекты о переводе единого государственного экзамена в добровольный режим. Недавно Вячеслав Володин заявил о том, что, по их наблюдениям, проблема ЕГЭ входит в пятерку самых острых тем, поднимаемых нашими гражданами. Возможно, когда-нибудь законопроект на эту тему будет принят», — заявил первый заместитель председателя комитета ГД РФ по науке и высшему образованию.
Многие школьники, опасаясь ЕГЭ, сегодня выбирают для себя систему среднего профессионального образования. По информации Смолина, около 60% учащихся ежегодно уходят из школы после 9-го класса. «Промышленности от этого не легче. На рабочие специальности идут 16 процентов, остальные рвутся в специалистов среднего звена для того, чтобы потом тоже перейти в высшее учебное заведение. Нужно изменить структуру подготовки, поскольку проблема нехватки тех, кто высококвалифицированно умеет работать, стоит остро», — заключил спикер.
Бурно обсуждается сегодня и тема распределения кадров. В советское время, напомнил Смолин, распределение строилось не только на основании кнута. «Если оставить только кнут, эффективность будет низкой. Поэтому мы неоднократно предлагали законопроекты на поддержку студентов и работников, от которых зависит формирование нашего человеческого потенциала. В том числе педагогов и медицинских работников», — сообщил он, добавив, что зарплата инженера в 20 тыс. рублей вряд ли поможет решить проблему нехватки кадров.
«Надеюсь, бизнес не отнесется к культуре как к чему-то между фуршетом и заключительными танцами»
Помимо экономической повестки на форуме коснулись и других важных тем. Как подчеркнул художественный руководитель «Нового Театра» и председатель русского художественного союза Эдуард Бояков, вопросы культурной повестки также становятся вопросами безопасности страны. «Культура не отрасль экономики, это среда. В этом подходе ключ и причина наших проблем. Культура — это территория производства смыслов», — уточнил он. Как полагает Бояков, в России сегодня доминирует охранительная тенденция. До спецоперации культура существовала в модели западной парадигмы и была колониальной культурной провинцией, но сегодня вопрос национальной культуры и идентичности выходит на первый план. «Мы фиксируем факт, что мы, Россия, суверенная держава в военном отношении. Мы обретаем политический, продовольственный, технологический суверенитет. Но в чем выражается культурный суверенитет и как его подсчитать? Это очень сложно», — заявил он. Проблема, по мнению спикера, состоит в том, что в России сегодня нет культурной политики как таковой. Власть заботится о сохранении культурного наследия, но этого недостаточно. «Важно говорить о трех моделях культурной политики: социальная с ориентацией на обслуживание населения, вертикальная культурная политика, ориентированная на элиты, и ориентация на креативную экономику. Только соединив их, мы сможем достичь культурного суверенитета, — заметил Бояков. — Кто должен взять на себя ответственность за это? Художники? Креативный класс? Давайте признаемся друг другу, что сегодня мое сообщество не способно взять ответственность за состояние умов и душ наших детей». Эту роль, как полагает спикер, должно взять на себя современное бизнес-сообщество. В России уже был подобный опыт: в XIX веке именно русский купеческий и промышленный бизнес взял на себя ответственность за развитие культуры. «Искренне надеюсь, что бизнес не отнесется к культуре как к чему-то между фуршетом и заключительными танцами», — заявил Бояков.
Модератор дискуссии, российский экономист, политолог, публицист, общественный деятель Андрей Кобяков, поспешил согласиться с тем, что культура сегодня поле зарождения смыслов. «От этого все остальное является уже производным», — отметил он.
«Все понимают, что наш поезд идет куда-то не туда. Но есть реалистичный рецепт оздоровления»
Оценивая результаты работы форума, Кобяков отметил, что в этом году площадку МЭФ посетили гости и участники более чем из 20 стран. «Важно укрепить эту составляющую Московского экономического форума, поскольку некое окукливание в собственных проблемах совсем не путь для российского самосознания. Идентичность русского человека — это его всемирность», — сказал он.
Единственный иностранный спикер заключительного пленарного заседания форума, вице-председатель бразильского центра международных отношений (CEBRI) Жозе Алфреду Граса Лима тоже подчеркнул важность международной интеграции и глобализации. «Мы все еще живем не в многополярном, а в полиполярном мире», — конкретизировал спикер. Бразилия, в отличие от России, по его словам, еще не является частью полиполярного мира, хотя, безусловно, хотела бы принимать в нем участие. «Только с лучшим пониманием друг друга мы сможем достичь прогресса и жить в мире с более высоким уровнем взаимопонимания, — отметил спикер. — Идеальный мир, скорее всего, недостижим. Но, по крайней мере, стоит надеяться на созидание в мире, где меньше опасностей».
Резюмируя работу форума, его председатель, президент промышленного союза «Новое Содружество» Константин Бабкин заметил, что программа МЭФ приблизила момент начала движения России вперед. «В обычные дни мы живем в странном мире, в котором надо доказывать, особенно чиновникам, очевидные вещи. Оказывается, есть 1,5 тысячи человек, которым не надо ничего доказывать. Все понимают, что наш поезд идет куда-то не туда. Все понимают, что есть реалистичный рецепт оздоровления», — высказался он.
Дарья Казакова
Фото: Алексей Белкин
